Кажется он добился своего - доведя ее до состояния обычной Кэтрин Пирс, которая язвит и бросается колкостями. Что сказать - проще заключать сделки с теми, кого ты не знаешь. Он, конечно, не сахарный мальчик, но отказать Катерине, которую она могла достать из глубин себя, было бы куда проблематичнее для него. Ностальгия - очень вредное чувство для вампира. Оно заставляет скучать по давно ушедшим дням и делать что угодно, чтобы хоть частично их вернуть. Одна из слабостей. Не такая сильная, как любовь, конечно. Но, сейчас они обе окружили древнего. Он хотел увидеть ту Катерину, потому что... давайте признаемся себе и заставим признаться его - он все еще чувствует к ней... что-то. То чувство, которое заставляло проводить с ней время, бегать за ней по саду в глупой игре, проводить с ней вечера за книгами, учить, отвечать на вопросы, желать узнать о ней все. Но сейчас слишком опасно поддаваться этой эмоции. Он не может - она беглянка, она в вечной опале у брата. И, если Элайджа надолго задержится рядом с ней, то девушку ждет только одно - смерть. Он сам станет ее причиной. А Элай на это не согласен. И не готов к этому. Да, у него было пять сотен лет, чтобы приготовиться. Дерьмово он готовился выходит.
- Справишься? - он чуть изогнул бровь, - Экспериментируешь с вербеной? - он слышал о том, как некоторые вампиры пытаются вызвать привыкание к этой траве. Никогда не видел реальных подтверждений тому, что это работает, но... кажется, одно из них сидит прямо перед ним. Но тогда в гробнице - он внушил ей оставаться внутри, потом брат запер ее в своей квартире. И все лишь потому, что она была истощена, она не принимала тогда настойку. Но теперь - она готова к любому подвоху и трудности. Просчитывать все на несколько ходов вперед - это их общая особенность. Не он ли сам когда-то читал ей трактаты по стратегии? Ирония судьбы. Ученица способна превзойти своего учителя.
Он рассмеялся в ответ на ее шутку про алкоголизм. Нелепая шутка, совершенно не в ее духе, еще раз подчеркивающая ее волнение. Да и разве он вправе ее осуждать за страх? Она бежит столько лет, а сейчас сумела решиться сама прийти к нему. Это ведь как шаг на эшафот. И в каждый миг петля может затянуться на ее шее. Волнение оправдано. А ведь он никогда не хотел, чтобы Катерина боялась его. Получилось наоборот. Доверие исчезло, превратившись вот... в это. И он ничего не может исправить, ведь так? Или может? Стоит просто помочь ей, освободить ее, а потом - у него будет целая вечность, чтобы загладить свою вину, чтобы найти и вернуть свою Катерину Петрову: юную и добрую болгарку.
- Из двух зол выбирают меньшее, Элайджа. И если я кому и доверяют, из вашей семьи так это тебе.
Он остановил руку на пол-пути к своей чашке с чаем, подняв на нее пристальный взгляд. Что это - очередная игра Кэтрин Пирс, которая старается давить на его эмоции или действительно правда? Она доверяет ему? Может стоит не оправдать это доверие, чтобы уж окончательно выкинуть из головы мираж о вечной любви? Глупо сознаваться, но он так и не смог проникнуться ни к одной женщине теми чувствами, что испытывал к ней. За все пять веков, а ведь она пошла дальше - нашла Сальваторе... А он - лишь увидел ее призрак в чертах Елены Гилберт на мгновение поддавшись обману, решив, что может попытать счастье. Он вовремя одумался, придя в себя. Просто Елена была так похожа на Катерину, когда та была человеком.
- Рад, что ты считаешь меня злом, - хмыкнул он, чтобы разбить эту тягучую паузу. Как он может так просто показывать, что ее слова задевают его? Глупец. Взрослый мужчина, а все еще верит в сказке со счастливым концом. Как только она обретет свободу, то скроется на другом краю света, чтобы насладиться жизнью.
- Все, что у меня есть, это информация, и я готова тебе ее предоставить. Если у тебя нет своих идей?!...
- Хм... - он задумчиво коснулся пальцем губы, - О Сайлосе... Древнейшем бессмертном существе, которое ведьма превратила в подобное... Я знаю эту легенду, мать пугала Кола ею на ночь, чтобы парень себя лучше вел. Как видишь, не сработало, - он легко хмыкнул, - Но, судя по тому, как ты утверждаешь, что лекарство - правда, значит и Сайлос. Местоположение этой твари мне не нужно. Не думаю, что у тебя есть еще какая-то интересная мне информация.
Он отставил чашку прочь, так и не допив. Подал знак официантке, которая тут же принесла счет, вложил наличность, чтобы покрыть свой заказ и вино Кэтрин и поднялся с места. Все молча, не говоря ни да, ни нет. Он видел, как она смотрит на него, предчувствуя провал своей затеи. Да, без него у Пирс вряд ли что-то выгорит.
- Прогуляешься со мной? - он подал ей руку, в знак приглашения, - Я назвал тебя Кэтрин потому что только она стала бы предлагать мне сделку. Катерине хватило бы и печально взгляда бедной лани, - он ждал ее ответа, хотя и так знал, что она согласится. У нее нет выбора, - Расскажи мне, что ты будешь делать, если обретешь свободу?

Till now, I always got by on my own.
I never really cared until I met you.
And now it chills me to the bone.
How do I get you alone?.

С Элайджей ничто и никогда, нельзя было знать наперед. Он был слишком непредсказуем, да и вообще, добивался своей цели... ненавязчего. Он "подталкивал" так, что ты даже не замечаешь этого. И с ней, этот трюк тоже сработал. Хоть, она до конца и не понимала, зачем. Зачем, ему, что бы она стала язвить? Ведь, на самом деле, ему же нравилась, та Катерина... Которую, они с братом удачно в ней убили. И при этом, охотились за ней, обвиняя в том, что она испортила им планы. А кто бы, не испортил? Кто бы, зная, что сегодня ночью тебя убьют, остался сидеть в комнате, а не попытался бежать? В конце концов, ей было всего восемнадцать, и единственное, чего она хотела, это вернутся к своим дорогим родителям. Но вместо этого. Нашла там своеобразное предупреждение, о том, что охота на Катерину Петрову началась. Поэтому она и умерла, а на смену пришла эгоистичная, хитрая, не знающая жалости Кэтрин Пирс. Хотя, сколько у нее было имен? Она давно сбилась со счету. Она просто не уже не знала, какая из ее "я", настоящая. Было легче, притворится кем угодно, но если попросить ее побыть собой? Неизвестно. Хотя, это может только потому, что никто и не просил? В любом случае, ответ на этот вопрос, не было суждено узнать.
На вопрос, о вербене и на счет его смеха, над "шуткой" про женский алкоголизм, она решила просто промолчать. А что еще оставалась делать? Как реагировать? Первый вопрос, таковым вовсе и не являлся, ведь в уме, он уже сам все для себя решил и знал ответ. Знал бы он только, на какие "эксперименты" она шла, за время, что скрывалась от них. В частности от него. Элайдже удалось "поймать" ее не раз, лишь потому, что он не шел на поводу у своих эмоций. Клаус был слишком вспыльчив, и тогда забывал про все свои планы. В то время как его старший брат, был хладнокровен и рассудителен. Но, тем не менее, она никогда его не боялась. Нет, можно считать это предчувствием, но она знала, что сам он лично вряд ли причинит ей физическую боль. Хоть, и нельзя быть не в чем-то до конца уверенным. А вот сдать Клаусу, что бы навсегда избавится от нее, он мог. И только поэтому, Кэтрин его избегала, а не потому, что боялась, смерти от его рук. И да, в каком-то роде, она доверяла ему... Правда, эти слова, его, кажется, вывели из привычного равновесия. Рука древнего остановилась на полпути к чашке, и он пристально на нее посмотрел. Его можно было понять, ведь придя сюда, он ожидал подвоха, ловушки и чего угодно, но не услышать это. Что ж Пирс была приятно удивленна, тем, что смогла разбить его «стену», которую он построил вокруг себя и заставить задуматься. Очень долго, она выдерживала его пристальный взгляд, не пытаясь, отвернутся или отвести глаза. Пауза затянулось, и девушке становилось как то не по себе. Да, он действительно задумался, но видимо не о том, что и подтвердил своими следующими словами:
- Рад, что ты считаешь меня злом. - Почему его вообще волнует, кем она его считает? Какое это имеет значение? И даже, если так, то почему он так легко показывает, то, что его задело это выражение. Если кого, она не считала зло, так это Элайджу. Он был слишком благороден. Да, убивал, но не делал это ради того, что бы убить. У него всегда были веские на это причины. Ну а если посудить с другой стороны, все вампиры "зло"? Ведь, об этом говорится во всех книгах, фильмах, а про ведьм которые, их призирают лучше вообще молчать. Катерина думала, над этим с минуту, не зная, какие правильные слова подобрать, что бы объяснить свою точку зрения, на это счет.
- Я никогда не считала тебя злом. Ты сам, все эти годы, подталкивал меня к этому выводу. - Это, то, что она хотела сказать? Нет. Но она не могла сказать: «Я просто до сих пор не могу поверить, что ты хотел принести меня в жертву. Что все, то время, что мы провели время, это было игрой. Я не считаю тебя злом, и боюсь, что ты этим воспользуешься". Чушь. Легче было просто уйти от ответа, сказав правду, хоть и частично. Никаких эмоций. Наставляла она себя, ведь сейчас кажется, и ее "стена" дала трещину. Так же как и план, ведь Сайлос ему был, судя по всему ничуть не интересен. Как, собственно говоря, и ей. Но многие ведьмы от одного его имени, готовы были убить тебя, что бы ты помолчала. Да и дыма без огня не бывает. Правда, сейчас это не имеет ровным счетом никакого значения. Он отставил чашку, и, подозвав к себе официантку, оплатил счет. Ладно, Пирс признала поражение, хотя и не ожидала, что он просто уйдет. Ей ничего не оставалось, кроме как смотреть на это все, не произнеся и слова. В любом случае, она не станет молить о помощи, а если он хочет уйти не станет держать. Просто потому, что собственно она не в праве. Он абсолютно свободен, в отличие от нее. Но Элайджа не ушел, сразу после того, как оплатил счет.
- Прогуляешься со мной? - Спросил он и подал ей руку, в знак приглашения. Сказать, что она была удивленна не сказать ничего. Сначала недоверчиво взглянув на руку, которую он протянул, она точно так же посмотрела, снизу в вверх на него. Вообще-то, выбора у нее не было, да и если это кому и было нужно так только ей. И хочет она этого или нет, она пойдет с ним. Да, и он может заставить, если посчитает нужным.- Я назвал тебя Кэтрин, потому что только она стала бы предлагать мне сделку. Катерине хватило бы и печально взгляда бедной лани.  - Тихо хмыкнув, девушка вложила свою ладонь в его руку и встала со своего места.
- Его, ей не хватило, что бы остановить тебя, от жертвоприношения. - Ее нисколько не удивляло, что он говорит о ней, как о двух разных людях. Практически так и было. Девушка до и после обращения в вампира. Но Элайджа, давил на больные раны, и не только свои. Не могло не настораживать то, что он фактически признал, что испытывал, что-то к Катерине. И если честно, ей хотелось, что бы он остановился. Слишком много лишнего она может сказать, о тех временах, и показаться слабой. А Кэтрин ненавидела быть слабой, на "людях".
- Расскажи мне, что ты будешь делать, если обретешь свободу? - Она много думала над этим вопросом, в последнее время. Но, то не могла придумать ничего, то идей было слишком много.
- Я перестану бояться. И наконец, начну жить. - Все, что произнесла она в ответ. Петрова бросила на мужчину короткий взгляд, и вздохнула. И эта тема, тоже была одной из тех, о которых не хотелось думать. Зачем тешить себя пустыми надеждами? Все может просто напросто провалится. Лучше подумать куда он ее поведет, ведь у девушки не было не малейшего понятия. Но она и не спрашивала, хоть и хотелось. Просто надеялась, что он не затащить ее в один из переулков, что бы "поговорить" отбросив всю эту «вежливость».

Снова - на его лице привычная маска вселенского спокойствия. Ничто не способно его затронуть или ранить. Он совершил большую глупость, когда показал ей, что хоть какие-то ее слова могут пробиться через толстый слой его рассудительности. Она может посчитать, что теперь есть призрачная возможность манипулировать им. А ведь она есть. Только сам себе Элайджа не способен признаться в том, что просто рад находиться рядом с этой вампиршей, зная что она не сбежит, не сказав очередное "прощай", что впервые за долгие века он может просто насладиться ее компанией, как когда-то, а не озираться и искать прихвостней Клауса рядом, пытающихся проконтролировать действия древнего брата. Клаус не был постоянно рядом, да и Элайджа не чувствовал себя на коротком поводке: он был волен уходить и приходить, когда вздумается, волен ненавидеть брата за то, что тот сделал с их семьей, что заставил Элая поверить, что он лишился близких раз и навсегда. Но все равно... Это "Око Клауса" - не дремлет. Где-то в толпе постоянно шныряют его вампиры, ведьмы, гибриды... кто-то верен жестокому гибриду, кто-то просто боится его, а кто-то получает за свою верность неплохое вознаграждение. Но сейчас - он бы заметил чье-то чрезмерное внимание. И его нет - значит мужчина может просто насладиться голосом своей собеседницы, этим испытующим взглядом карих глаз, взмахами длинных темных ресниц, но особенно - этими длинными волнистыми волосами... Что ни говорите о современной моде, но Элайджа обожает длинные волосы. Это его слабость. Вся она - одна его большая слабость. Только Катерина совершенно не обязательно об этом знать. И о том, что слова о жертвоприношении хоть сколько-то его задевают. Одна из проблем становления вампиром - прекрасная память, особенно на чьи-то ошибки и злые поступки. Она никогда не простит его. А ведь она не знает о том, что он нашел способ спасти ее, даже после жертвоприношения, не знает о ведьмовском лекарстве, о том, что он так отчаянно хотел сберечь ее. И никогда не узнает. Он не станет рассказывать, ведь это так похоже на попытку оправдаться перед ней. Он не станет оправдываться. Он заслужил ее злость и недоверие сполна. Теперь - пожинает то, что посеял.
И он молчит в ответ. Просто все так же стоит с протянутой ладонью, ожидая, когда она ее примет. Не сомневается ни секунды в этом. У Кэтрин просто нет выбора: ведь это она позвала его сюда, он нужен ей, а не наоборот... Ну, по крайней мере, что касается дела. Так отчего она так медлит? Боится, что это хитрая уловка, чтобы вывести ее наружу, провести в один из темных проулков и убить? Или выпытать все, что она тут ему говорила? Неужели она настолько плохо его знает? Элайджа никогда не действует так грязно. И тем более - не убивает необоснованно. Да и пытать женщин - не в его вкусе. Хотя, порой приходилось. Куда ж без этого за столь долгую жизнь? Попадаются ведь несговорчивые враги и среди прекрасного пола. Особенно среди прекрасного.
Он едва сжал ее тонкие пальчики, чувствуя прохладу нежной кожи, направился к выходу. Мимолетно бросил взгляд на ее запястье, отметив тонкие цепочки браслета с большим камнем из лазурита. Защищающая ее от солнца безделушка. Нет, он не собирается сорвать ее с тонкого запястья, оставив вампиршу умирать под лучами солнца. Просто пытливый ум заставляет подмечать любые детали, которые могут стать оружием. Он привык так.
- Какой уклончивый ответ. То есть, до этого ты не жила? - ох, это ревность в нем сейчас говорит? Память о том, что он узнал о братьях Сальваторе и отношениях его Катерины с ними? Она снова наступила на те же грабли, не сумев выбрать одного. Либо, ей это просто не было нужно. Элайджа никогда не понимал, была ли привязанность Кэт к Клаусу настоящей или просто результатом внушения брата? Не знал и не брался судить. Это могло быть что угодно. В конце концов, девушек всегда тянет именно к плохим парням.
- Я понимаю, - он чуть кивает собственным мыслям. Она перестанет бежать, сможет оставаться где захочет насколько захочет. Сможет заняться своей жизнью, а не попытками найти способ спастись. Он это прекрасно понимает, ведь сам половину жизни был гончьей, которая бежала по ее следу. Он ведь и сам не жил ничем другим. Почти.
Он поднимает руку, привлекая внимание такси, которое тормозит рядом с ними. Она не понимает, что он задумал. А он, впервые идет на поводу у своих желаний, а не головы. Ничем хорошим это не закончится. Он доверится ей, он поверит в нее, а потом обожжется. Но разве это не стоит ощущения тонких пальчиков в его ладони? Он называет таксисту место назначения - один из старинных дворцов, который считается закрытой территорией, но разве для него это проблема?
- Почему ты просто не... убьешь Клауса с помощью лекарства? Нет  гибрида - нет проблемы, - ему хочется послушать здравость ее речей, понять, как далеко она готова зайти, - И, если я стану помогать тебе, но ничего не выйдет - что ты будешь делать? Ну, помимо того, что снова убежишь, - он инстинктивно сжал крепче ее ладонь, как если бы боялся, что она исчезнет прямо сейчас. Нет, слишком много эмоций для одного дня. Но раз уж он начал - стоит доводить дело до конца.

Я хотел бы вернуться, начать все сначала...
Я понимаю, я не тот, кого ты искала...
Ты больше не моя...
Как же так случилось, я не понимаю...
Слышу сердца звуки...
Можешь забыть теперь о том что я обещал...
Как вернуть тебя мне...
Мне нужна буря, тебе - тихий причал...

- Катерина. Я знаю ты рядом. Я чувствую твою кровь. Бежать бессмысленно. Клаус найдет тебя, где бы, ты не была. Как же он был прав, выкрикивая эти слова, тогда в лесу. Тогда, когда она зажала рот ладошкой, боясь, что не выдержит и издаст хоть один звук. Но больше чем страх, она чувствовала горечь обиды. За что? За, что они так с ней? Просто потому, что она точная копия какой-то Татии? Зачем тогда весь этот спектакль? Что бы она им доверилась? И все же, от Клауса, она могла ожидать чего-то подобного. Он был странным, и его улыбка, все это немного пугало юную Катерину, хотя поначалу она была им очарованна. И это было нормально, его манеры, умение держатся, а она была девушкой из маленькой деревушки. И все же было в нем, что-то отталкивающее. В то время как к Элайдже ее с точностью да наоборот тянуло. Ей было не по себе, немного, от внимания двух братьев, но конечно это льстило. Только, когда она перешла грань с Элайджей? Когда поняла, что ей не просто приятно его общество? Возможно, если бы она это подумала, то точно знала. Но зачем все это? Зачем, понимать то чего не было, и не будет? Может, конечно, она занималась самообманом, ведь знала, что Элайджа ей симпатизируют. Но было легче думать, что она просто все это выдумала, в силу своей неопытности. Но она не могла выдумать свои ощущения при соприкосновении их пальцев, еле удержавшись, от того что бы вздрогнуть, она продолжала делать вид, что ничего не происходит. Точно так же как и он. Мужчина вновь надел свою маску вежливой заинтересованности, и вновь воздвигнул стену. Их словно метало из стороны в сторону, в этом океане эмоций. То, это была показная холодность, то они показывали свои истинные эмоции. Это было так неправильно, Кэтрин уже жалела, что попросила его о помощи. Да помощь, ей нужна была. Но эта встреча мало походила на деловую. Да и какая теперь разница? Все внимание девушки было на нем. Она злилась на себя за свои эмоции, на него за его отстраненность. А то зачем, она назначила ему встречу, и вовсе вылетело из ее головы. Держать его за руку, казалось таким правильным, и пугающим. Она не могла расслабиться, как бы, не старалась, сделать это, хоть немного. Да и мужчина, не казался таким уж спокойным. Он то и дело оглядывался, но ее руки не отпускал. И вообще с ее стороны, было бы правильно самой отпустить, так ведь? Не давая ложную надежду, не себе, не ему.
Один бог знал, что сейчас творилось в голове у девушки. Так и хотелось спросить: «Что ты делаешь? Почему, ты так поступаешь?» До конца не понимая, так, это как?! В общем, он не делал, ничего особенного, но она боялась. Боялась, что это его уловка. Элайджа не из тех, кто узнавал информацию с помощью пыток и чем-нибудь, в этом роде. Его стратегия была проста, втереться в доверие. И кто знал, вдруг сейчас он делает тоже самое? Говорит все это, только ради того, что бы "разбудит" в ней наивную Катерину, которая все ему разболтает. И если это так, то он первоклассный актер, потому, что она почти поверила. Почти, ведь сомнения были слишком велики, что бы это сделать. Она была слабой, особенно сейчас, когда он едва заметно сжал ее пальцы, и они направились к выходу. Не такой исход событий она ожидала, когда встретилась с ним в кафе... Но с ним ничего нельзя было рассчитать наперед, ведь он делал тоже, самое.
- Какой уклончивый ответ. То есть, до этого ты не жила? - Вопрос, заставший врасплох вырывает ее, из пучины мыслей, и сомнений в которых она погрязла. Тон, с которым он произнес эти слова, немного напоминали ревность? И вот еще, одно то, что она в нем не понимала. Не возможно было предугадать, что он подразумевает под тем или иным предложением. Всегда есть, какой-то скрытый подтекст, а все вопросы с подвохом. Жила ли она до этого? Если жизнь это: постоянная погоня, сотни людей, с которыми ты заключаешь сотни сделок, которые тебе не совсем приятны, паранойя, ведь тебе постоянно кажется, что за тобой следят - то да, она жила. Но давайте посмотрим правде в глаза это нельзя назвать жизнью.
- Это было, скорее существование. - Закончила она свою мысль вслух. Именно так, существование. Она все еще могла дышать, и скитаться по земле в поисках укрытия, но это не было свободой. Нет, но ее могли лишить и этой придуманной свободы, поэтому все стало так... И может, она упряма, но она никогда не считала себя виноватой. Безусловно, винила себя в смерти своей семьи, хотя больше была зла на Клауса. Но не в том, что убежала. Если бы была, возможность вернутся назад, и все исправить, она поступила бы точно так же. И все же предательство Элайджи ее ранило больше, и она не была уверенна, простить ли когда-нибудь... А кто бы простил, то, что его хотели убить? А ведь он и прощения не попросил, и не попросит.
- Я понимаю, - Он кивает, прежде чем поднять руку, и остановить такси. Катерина недоуменно смотрит на него. Куда они поедут? И будто отвечая на ее мысленно вопрос, он называет таксисту адрес. Старинный дворец... Странно место для разговоров, и вообще это мало напоминало прогулку, не так ли? Но она не сказал и слова, и села в машину. Зачем он ее туда везет? Кто знает, что в голове у первородного? Но, кажется, он был настроен решительно, на что-то...
- Почему ты просто не... убьешь Клауса с помощью лекарства? Нет гибрида - нет проблемы, - Почему он так легко это спрашивает? Разве он хочет смерти брата? Девушка удивленно вскинула бровь.- И, если я стану помогать тебе, но ничего не выйдет - что ты будешь делать? Ну, помимо того, что снова убежишь, - Она только хотела ответить, как он сжал крепче ее ладонь, девушка вздохнула, посмотрела на их руки, а потом перевела взгляд на мужчину. И снова этот вопрос: "Что он делает?" Ответ очевиден. Но, что это? Игра? Или, действительно его эмоции? Это вопросы не давали ей покоя. И, тем не менее, она никак не противилась, этому жесту. Как бы она не пыталась это скрыть, ей было просто приятно, что он держит ее за руку. Такой ничего не значащий жест, и тем не менее... Так приятен.
- Если я его убью, ты начнешь мне мстить за него? - Прямо в лоб спросила девушка. Ведь, какой смысл убивать, Клауса, если избавившись от одного монстра, она станет целью охоты, трех других. - Или Кол? А на счет Ребекки даже спрашивать не буду. Это не будет решением проблемы, это будет приобретением, нескольких новых. - Она была с ним откровенна. Пирс действительно, готова ради свободы пойти на все, но не стоит принимать поспешных решений. А убийство Клауса, было именно таковым. Хотя признаться честно, она бы с удовольствием влила бы лекарство ему в глотку и смотрела, как в его глазах появляется понимание того, что он теперь, просто человек.
- Если у меня получится убежать.. - Поправила его, девушка, чуть улыбнувшись и не смотря на всю трагичность этого высказывания, улыбка получилась от чего-то, веселой. - Тоже, что и всегда, только с удвоенной силой. Не хочу гадать... - Будем решать проблемы, по мере их возникновения... Мысленно закончила она свой ответ. Итак Катерина, ответила на его вопросы, но он так и не ответил на ее. Станет ли он ей помогать?...  Хотя в данный момент, когда машина подъехала к дворцу, ее волнует совсем другой.
- Зачем мы сюда приехали? - Она не спешила выходить из такси, будто здесь находилась в относительной безопасности. А если она выйдет, ее ждет неизвестность...

Зачем он до сих пор держит ее руку в своей? Почему так настойчиво не желает отпускать эти холодные пальцы? Она никуда не денется, не выскочит из такси на полном ходу, не сможет раствориться в воздухе. Так почему он так в нее вцепился? Признаться самому себе, что ему просто приятно - словно вколотить еще один гвоздь в собственный гроб. Любовь - главная слабость вампиров. Так когда-то сказал Клаус. И Элайджа внял этим словам. Он больше ни разу не позволял себе шагнуть дальше обычное благодарности или легкой привязанности. Ни одного чертового раза. Были возможности. Он даже не брался считать сколько их было за эти полвека: женщины, совершенно разные, умные, красивые, умные и красивые, блондинки, брюнетки, рыжие, метиски, ведьмы, вампирши... Он умел очаровывать, когда очень этого хотел, когда ему было это нужно. И он умел быть благодарным за помощь, умел находить союзников, но никогда не позволял себе перешагнуть тонкую грань, разделявшую простую привязанность от чего-то большего. Секс и...занятия любовью. Жить воспоминаниями - большая ошибка, которая не дает двигаться дальше. Но это же - суровый жизненный урок. Он ошибся тогда, в замке, когда потерял Катерину. Он прочувствовал боль ее утраты каждой клеточкой своего бессмертного тела. И больше не хотел этого ощущать. И сегодня, вдруг снова - на те же грабли, словно, надеясь, что однажды им надоест его бить. С чего бы именно сегодня? А почему бы нет? Глупые фантазии о том, что еще не все потеряно. Она его не простит. Он сам себя не простит за ту ложь. И значит - ничему не быть. Нужно сосредоточиться, но это так сложно, когда ее тонкие пальцы чуть дрожат в его ладони. А отпустить ее - выше сил.
Существование... Он не соврал, когда сказал, что понимает ее желание обрести свободу. Когда-то данная им клятва "Навеки вечные" связала его с семьей нерушимыми узами. Она меняла города, он менял их следом, с небольшим разрывом, она меняла имена - он их искал, она заводила полезные романы - он скрипел клыками, узнавая об этом. Она была его целью, его наваждением и Элайджа ни с кем не хотел делиться своей Катериной. Но со временем, он осознал - его Катерины нет. Есть Кэтрин Пирс, женщина, которую он совершенно не знает, ревновать которую не имеет никакого права. Самовнушение помогло не сразу. Но время лечит все... Или не лечит, но позволяет ране зарубцеваться. Сегодня - он уже не тот впечатлительный мужчина, который увидел в болгарской гостье призрак своей давней возлюбленной. Катерина была копией Татии, но лишь внешне. Душа - была совсем другой.
- Узнаю тебя, Кэтрин. Как обычно смотришь на много ходов вперед, - он задумывается на мгновение, - Ты права, мы не сможем оставить убийство брата просто так. И... бежать от одной гончей куда проще, чем от троих сразу. Как бы ни был жесток Клаус, сколько бы раз он не укладывал нас всех в гроб - он остается нашим братом, а семья... она превыше всего, - и это не только его мнение. И Кол, и Ребекка согласятся с ним. У них были тяжелые времена, были ссоры, были сражения, но, как магнитом, их  снова стягивает вместе, неизвестно зачем. Казалось бы, куда проще будет разойтись по разным концам света и зажить спокойной, не влипая в разборки очередного родственника. Но они не могут. Клятва. И чувства. Он привязан к своей семье. Куда сильнее, чем к Катерине Петровой. Или может просто сам пытается себя в этом убедить.
Ему нравится то, что она здраво смотрит на вещи, не собирается делать поспешных решений и совершать глупых поступков. Вот почему, старший брат никогда не берет своей компаньонкой свою младшую сестренку. Ребекка слишком эмоциональна. Нет, она умеет добиваться своего, но... методы ему не по душе. А Кэтрин - эта холодная рассудительность, эти взвешенные действия, просчитанные шаги. Как бы предательство Элайджи не было одним из этих просчитанных шажков на пути к свободе.
Такси останавливается, а Элай снова лезет в карман за бумажником. Другие вампиры предпочитают не тратить деньги, внушать людям, что уже расплатились, он же - нет. И дело не в благородстве. Просто, каждая работа должна быть оплачена до достоинству. А ему что - жалко? За более чем тысячу лет жизни он провел множество денежных операций и успел сколотить достаточное состояние, чтобы не бояться потратить лишнюю сотню долларов.
- Кэтрин, - он поворачивается к ней после настороженного вопроса, - Определись, ты доверяешь мне или все же боишься? - усмехается, но предпочитает не действовать ей на нервы, - Я не причиню тебе вреда. Не сегодня, во всяком случае. Просто хочу кое-что показать тебе, о кое чем напомнить, - он выходит из машины первым, позволяя ей снова сделать выбор: она может прямо сейчас сказать таксисту увезти ее отсюда и оставить древнего ни с чем, а может последовать за ним. Но все же - опять иллюзия выбора. Он еще не дал свой ответ, чтобы она могла просто уйти. Поэтому, он снова подает ей руку, когда Кэтрин выходит на улицу.
- Я не люблю этот дворец. Венецианские дожи никогда не отличались особым вкусом, кичились своими богатствами, выставляя их на обозрение. Словно, количество сапфиров на золотом павлине в третьем углу справа может определить сколько людей будет тебе истинно верными, - он останавливается у ворот, ожидая, когда подойдет охранник, тут же гаркнувший, что им сюда нельзя, - Впусти нас, - короткий приказ, доля внушения и вуаля! Все замки открыты, все люди - живы и целы. Гораздо аккуратнее, чем свернуть ему шею посреди бела дня, - И выключи камеры, - а вот за это по головке стража не погладят, - Ненавижу этот дворец, - повторяет он, ведя Кэтрин по пышным коридорам, - Но не эту часть, - он открывает перед ней дверь, впуская во... внутренний сад. Яркое солнце и невероятное обилие зелени вокруг, - Когда-то... ты любила составлять мне компанию во время прогулок в саду. И любила играть в салки, - он усмехается, вспоминая те безмятежные недели, когда до жертвоприношения было еще далеко, - Ты права, Катерине не хватило несчастного взгляда, но я... никогда не желал ее смерти. И уж тем более, становления вампиром. Я никому не пожелаю подобной жизни, особенно столь светлой душе, какой была ты. Ты помнишь, какой ты была, Кэтрин? Помнишь свой смех? Свои размышления? Помнишь "Если мы перестанем верить в любовь — зачем тогда жить?" - зачем он давит на больную мозоль раз за разом? Ответ прост. Он хочет видеть ее настоящую. Не эту маску. Это его условие. - Я помогу тебе, если... если хотя бы на час ты снимешь эту маску, Кэтрин. Если это маска... - он не до конца уверен. Может быть, обращение настолько сильно изменило ее, что всю жизнь он просто гнался за призраком.

Просто оставить или просто молчать?
Просто не видеть или просто тебя не знать?
Просто обнять или просто выкинуть из головы?
Мысленно мы с тобой обречены...

Почему говорят, что время лечит? Что, со временем, все притупляется... Жажда мести, страсть, ненависть, любовь. Ведь, это абсолютная не правда. Время ничего не лечит, оно помогает смириться с мыслью. Тебе становится легче, на мгновения, но лишь на те, когда ты не видишь объект своей ненависти, и так далее... Но, Кэтрин никогда не ненавидела Элайджу, не желала ему отомстить, и вряд ли любила. Но она не могла говорить об этом с уверенностью.  Она просто не знала и не помнила. Прошлое у нее ассоциировалось, непременно с болью, поэтому она блокировала в себе любые воспоминания. Это было совсем не просто, но вполне возможно. Она тому живое доказательство. И не смотря, на то, что если ты вампир, ты помнишь, все... Особенно боль, предательство, ведь все это потрясает тебя намного больше, чем радость, вызванная чем-то или кем то... И все, же она смогла забыть, может, это даже было, что-то вроде защитной реакции организма, на болезненные воспоминания. И сейчас, все это рвалось наружу, как бы она не отгоняла, ненужные мысли, все было бесполезно. Он держал ее за руку, и смотрел так... Так, что его хотелось оттолкнуть, схватит за плечи и встряхнуть, напомнить ему, что она не та. Давно, не та веселая и открытая девушка. Она вампир, монстр... Ей ничего не будет стоить свернуть шею, посреди белого дня, убийство вообще для нее ничего не значило. А Элайджа не такой. Они разные, но не поэтому она хотела его оттолкнуть, а потому, что это было защита. Кэтрин хотела защитить, его от очередного разочарования, потому, что в себе она не была уверенна не на секунду. И все же, не смотря на это, когда он отпускает ее руки, что бы выйти из машины, она смогла сама себе признаться, что не хотела этого. Руку, тут же стало неприятно колоть, но она ничего не показала. Наверно, это и было ее проблемой, так же как и его, они не желали показывать свои чувства, более того, даже не признавались сами себе, что они есть. Поэтому, между ними и была пропасть из непонимания. Но она не могла быть другой, в этом вся Кэтрин Пирс. Эмоции, это слабость, и что бы добиться своей цели, нельзя позволять им брать над тобой верх, и тогда ты сможешь добиться любой поставленной перед собой цели.
- Слова: "Я не причиню тебе вреда, и сегодня по край не мере". Не внушают доверия, Элайджа. - Наконец ответила девушка. Он дал ей, иллюзию того, что у нее есть выбор. Но они оба прекрасно знали, что его нет. И даже если бы, был, она бы не уехала. Можете назвать это любопытством, но ей хотелось узнать, зачем он все-таки привез ее сюда?! Но сидя в машине, она этого не узнает, поэтому, не теряя времени, она вышла из нее. И снова он подал руку, а она приняла, не потому, что задумалась об этом, и это казалось правильным. Это было, чем-то сама собой разумеющимся, и  она не стала зацикливаться на этом простом жесте. Она позволит это себе, но только сегодня. Что ж это действительно, перестало быть обычной сделкой, скорее было выяснением отношений. И ему пора бы уже ответить, на ее просьбу. Ей, нужно, что бы он ответил, что бы уйти. Тогда, их не будет ничего держать рядом с друг другом. Он говорит, что-то о показной роскошности венецианских особняков, но она едва ли слушает, слишком погруженная в свои мысли. О чем, Элайджа хотел напомнить, ее приведя сюда? Венецианский дворец, в любом случае мало напомнил тот, английский замок, в котором они познакомились. По край не мере, это показалось, правдоподобным, что он хотел напомнить об их встречи. Но в этом не было смысла, она прекрасно помнила этот день, день рождения Клауса. И самая большая ошибка, в ее жизни. Но, она, судя по всему, была не права, потому, что он не скрывал, что ненавидит этот дворец. Тогда, почему они здесь, если в нем это вызывает негативные эмоции? Потому, что она видит этот дворец впервые, и не понимает, какое он имеет к ней отношение.
Они недолго шли, по длинным роскошным коридорам, с высокими потолками, прежде чем он наконец, произнес:
- Но не эту часть, - Мужчина открыл перед ней широкие двери, и она увидела сад. Кэтрин не сразу, поняла, что он имел, введу... Но все, же поняла, о чем он хотел ей напомнить. Она сделала всего шаг, и остановилась, смотря на этот сад. Но, никаких эмоций, лишь, воспоминание, о том, что чаще всего они проводили время в саду.Обычный сад, цветы деревья, ничего особенного.
- Когда-то... ты любила составлять мне компанию во время прогулок в саду. И любила играть в салки, - Я помню... Это была ее любимая игра, с самого детства. Какая ирония, то, что они до сих пор продолжают играть в эти самые салки. Ее любимая детская игра, стало смыслом ее жизни. Она вечно бежала. А знаете, почему она любила эту игру? Потому, что никогда в нее не проигрывала. И что дальше? Он хотел напомнить ей, об игре, которая длится вот уже пять сотен лет?
Девушка слегка покачала головой, и повернула голову к Элайдже, вопросительно посмотрев на него. Ну, помнит, она ну и что? Она, помнит всю свою жизнь, какой смысл, вспоминать именно об этом моменте? Почему сейчас?
- Ты права, Катерине не хватило несчастного взгляда, но я... никогда не желал ее смерти.- И почему ты думаешь, что я в это поверю? Как можно не желать смерти, и при этом преследовать?...
- И уж тем более, становления вампиром. Я никому не пожелаю подобной жизни, особенно столь светлой душе, какой была ты. - Была... Она не хотела признаваться сама себе, в том, что эти слова, тронули ее. Это было все равно, что старая рана, только зажила, но вдруг опять начала кровоточить. И все же, он знал. Он знает, что причиняет ей сейчас, боль, зачем он это делает? Кэтрин была зла, действительно зла на него, за эти слова, поэтому вырвала свою руку, и сделала шаг назад, раздраженного смотря на мужчину. Остановись, Элайджа, прощу, прекрати... Она не могла сказать этого вслух. Даже если бы она пересилила свою гордость, то ее голос бы непременно подвел.
- Ты помнишь, какой ты была, Кэтрин? Помнишь свой смех? Свои размышления? Помнишь "Если мы перестанем верить в любовь — зачем тогда жить?" Нет, не помню. Не хочу помнить. Перестань. Девушка покачала головой, делая еще один шаг назад, просто на автомате. Почему он просто не замолчит? Чего он добивается? Вернуть прежнюю Катерину? У него это не получится, та девушка умерла в комнате вместе со своей семьей. Они убили всю ее семью, при этом, продолжая, дорожить своей собственной. Разве это не лицемерие? В любом случае, легче было разозлится на него, чем показать, как она на самом деле уязвима.
- Я не помню. - Холодно отрезала девушка, она была права, ее голос дрогнул, вздохнув, она отвернулась, от него. Катерина не была уверенна в себе, в том, что злость не возьмет вверх, над ней, и она не ударит его. Но тогда, он выиграет, сможет вывести ее на эмоции.
- Я помогу тебе, если... если хотя бы на час ты снимешь эту маску, Кэтрин. Если это маска... - Девушка раздраженно поджала губы, пытаясь удержать себя от лишних слов, изо всех сил. Но не вышло. Она просто не смогла промолчать.
- Значит это твое условие?! - Это было скорее констатация факта, чем вопрос. Хорошо. Хочешь услышать правду? Хочешь увидеть умершую девушку?... Ты ее получишь. Девушка решительно кивнула сама себе, и вновь повернулась, посмотрев в глаза мужчине, но лишь на мгновение, прежде чем отвести свой взгляд.
- Никогда не желал смерти? Тогда, почему ты хотел принести меня в жертву? Ради, брата? - Девушка усмехнулась, сейчас напоминая скорее обезумевшую, которой, наконец, дали высказаться. - Конечно, он твоя семья. А знаешь, где моя семья, Элайджа? Вот, и я не знаю, потому, что их даже никто не мог похоронить. - Зачем, она все это говорит? Ведь она не могла сказать, это самой себе. То, что она просто не может сходить на могилу, как обычный человек... Должно же быть в ее жизни, хоть, что-то обычное! Еще один вздох, и она прикрыла глаза, лишь на секунду, потому что боялась заплакать. Она скучала по семье. И никогда не перестанет, слишком рано эта девушка «умерла» Слишком рано, ее всего лишили. Но, плакать она не станет. Не при нем, не при ком-либо еще. Проглотив ком, застрявший в горле, она продолжила: - Ты не можешь винить, меня в том, что этой светлой души больше нет. Вы сами ее очернили. Мне пришлось стать такой... Какая я сейчас. Если бы я этого не сделала, мы бы даже не говорили с тобой. И я действительно не помню... - Она даже не смотрела на него, потому, что не хотела видеть, честно говоря, не после этого. Лучше бы он причинил физическую боль. Но это не в его стиле.- А ты помнишь, свой ответ? "Я не верю в любовь, Катерина." - И она снова усмехнулась, но не от своих слов, а действий. Как всегда, получил то, что хотел...И почему я так быстро сдалась?...
- Я не могу вернуть тебе, ее. Просто потому, что ты сам ее убил. Подумай об этом. - Нужна ли была сейчас, его помощь? Нет. Ей хотелось быть как можно дальше от него, иначе, он действительно увидит то, что она не хотела показывать никому. А его помощь, о которой она хотела попросить, была бы поводом для встреч. Ей вполне хватило этой, что бы понять, что он делает ее слабой, что рядом с ним она чувствует. А из этого ничего хорошего не выйдет.
- Спасибо, Элайджа, но мне нужна твоя помощь, больше не нужна. Я справлюсь сама. - Как и всегда... Все эмоции, которые прорвались в ней в течение нескольких минут, ушли на второй план. Сейчас она чувствовала себя опустошенной, и физически слабой. И все, же было интересно, задели ли его, ее слова? Ведь она даже ни разу не взглянула на него. Но больше, чем увидеть в его глазах, непонимание, она боялась, того, что он увидит в ее взгляде. На самом деле, ей просто нужно было уйти...

Она злится на него. Пусть это не совсем та эмоция, которую он хотел увидеть в ее исполнении, пусть не совсем этого он добивался, но... это уже хоть что-то. Если бы она рассмеялась ему в лицо, если бы сказала, что он, как маленький глупец, все еще верит в сказки со счастливым концом, то он бы разочаровался. Он бы помог ей, но затем - исчез навсегда, поняв окончательно, что искать свою Катерину под этой стальной оболочкой просто бессмысленно. Но нет - он видит ее злость, инстинктивно сжимает пальцы опустевшей ладони, словно может ее удержать. Она чувствует, ее задевает все то, что он говорит, а значит - как ни старайся, она не смогла отказаться от своего прошлого. Он столько раз удивлялся тому, что она прошла через ад, но не отключила своих чувств, хотя так было бы проще. Она продолжала чувствовать. Ее осторожные шажки прочь от него - чего она боится? Уж точно не его самого. Кэтрин понимает, что он не причинит ей вреда. Она боится саму себя, то, что просыпается внутри нее, благодаря его слова. Но она еще борется. Пусть твердит, что не помнит... Господи, как бы он сейчас хотел просто сказать, что она обязана помнить. Не только причиненное зло, но и свет, который он дарил ей, тепло и заботу. Обязана? Нет, она ничем ему не обязана. Но все же...
Ее защита трескается как скорлупа, выпуская наружу гневные слова, обвинения, которые она так долго копила внутри себя, которые не рисковала высказать ни разу, боясь кары. А сейчас - он позволяет ей выговориться. Она не простит, но, может, вырвавшись на волю эта злость уменьшится. Или станет еще сильнее. Он не имел никакого права давить на ее раны, напоминая обо всем, что она потеряла. И все равно сделал это. Почему? Потому что он хочет спасти ее. Ее настоящую. И все ее следующие слова говорят о том, что еще есть что спасать.
Она даже не смотрит на него. Почему? Боится сорваться от обвинений в другую плоскость? Как много она может сказать, если не остановит саму себя? И ведь она столького не понимает. Она заставляет себя забыть ту девушку, что сумела пробудить в нем... нечто. Она сама прячет ее в самые темные чертоги своей души, чтобы не быть слабой, но... Она помнит свою семью. Первое, что она говорит - она сожалеет, что просто не может быть со своей семьей, не может почтить их память. Как ему это знакомо - ведь долгие годы Элай считал, что Клаус вышвырнул тела его близких в море, стараясь навсегда погрести их под толщей воды, не дав ни единого шанса вернуться. Он не мог просто прийти в годовщину их смерти на пятачок земли на каком-то старинном кладбище, положить пару цветов и рассказать, как сейчас обстоят дела. Он бы поведал Финну о новых книгах, которые он так любил, Колу - о бильярде и боулинге, ему бы понравились эти развлечения. Он обожал игры, в которых необходима была точность и сила. Но Элай был лишен всего этого. Может ли он сказать Катерине, что ее домыслы - лишь ложь? Она сбежала из Болгарии, но... Он-то следил за всем, что касалось каждого места, где она когда-то была. Ее семья была погребена. И он даже знает где. Но - снова использовать это в качестве рычага давления? Нет. Он не станет.
Да, они виновны в том, что все так вышло. Проклятие Клауса, с которым он никак не мог смириться. И клятва Элайджи, которой он следует уже много веков. Он хотел, чтобы его брат был счастлив. Он и не думал, что так сильно привяжется к простой болгарской девушке. Не собирался ведь. Он сказал ей тогда правду - он давно не верил в любовь. С тех пор, как Татия была убита ради их жизней. Он винил себя в ее смерти. И, казалось, что если древний с кем-то сблизится, то эта женщина обязательно погибнет. Чтож, так и оказалось. Поэтому, любовь - закрытая территория. Но, ведь он сам себя обманывает! Ему невыносимо смотреть, как она отворачивается.
Но... когда она отворачивается, чтобы уйти, древний быстро шагает вперед, сжимая пальцами ее предплечье. Не больно, но она не сможет вырваться даже если пожелает. Она не уйдет так.
- Ты не справишься. И ты сама это знаешь. А идти на смерть не в твоих привычках, Кэтрин, - он заставляет ее повернуться, а затем, коснувшись пальцами ее подбородка, посмотреть ему в глаза, - Ты выполнила свою часть соглашения, - внезапно произносит он. Да, она показала ему Катерину. Сама того не желая. Она не просто выплеснула злость, но показала себя старую - импульсивную, чувственную. И значит все ее слова - лишь самообман. Они не убили ту Катерину. Они действительно просто очернили ее светлую душу. И теперь - его долг вернуть утраченное? Не долг. Его желание.
- Свяжись со мной, когда лекарство будет у тебя. И я поговорю с Клаусом. И сделаю все, что будет от меня зависеть, чтобы заставить его освободить тебя, - он разжимает пальцы, дав понять, что теперь у нее на самом деле есть выбор - уйти или сказать еще что-то. Он бы предпочел второе. Он бы много чего предпочел. Господи, они в Венеции - в городе романтики и карнавала, здесь люди не решают проблемы, а наслаждаются жизнью. Он когда-то мечтал показать ей этот город. Она бы удивилась тому, как он умудряется стоять на воде, а древний рассказал бы ей о сваях и прочем. Он мечтал показать ей весь мир. Теперь - она сама его увидела.
- И еще одно, Кэтрин... Я гонюсь за тобой половину тысячелетия. Если бы я желал тебе смерти - ты бы давно была мертва, ты бы умерла в ту самую ночь жертвоприношения, когда попала в маленькую избушку, - он смотрит на нее, снова боясь упустить реакцию, - Ведь я знал, где ты прячешься...

Она не знает, что вдруг на нее нашло. В какой момент, она позволила себе и своим мыслям выйти из-под контроля? Почему именно ему это удалось? Почему именно сейчас? Почему, столько вопросов и никогда нет на них ответов? Хотя нет, ответы есть, но что бы их получить, нужно хотя бы спросить. Она не станет спрашивать, просто потому, что это уже не нужно. Это же не имеет значение, ничто не имеет. Усталость, вот что преобладало над ней, и хотелось прилечь и просто уснуть…  Да, все это шутки организма, на такой неожиданный всплеск эмоций, но царство морфея кажется сейчас как никогда заманчивым. А может она просто хочет убежать? Очередной побег, на этот раз от самой себя, эмоций, прошлого... Это все причиняет боль, ведь все пытаются избежать ее, во, что бы это не стало. А она не исключение, даже может особый случай. И это было бы правильно, просто усмехнутся после всех слов мужчины, и уйти. Она бы могла! Достаточно щелкнуть выключателем и отключить эмоции. Без них было бы проще... Еще тогда, в первый год ее вампирской жизни, она не думала, что все будет так...сильно. Страх, который она ощущала, превращался в панику, и она была действительно параноиком. Скорбь, которую она чувствовала, заставляла ее подать на колени, от боли в груди. Все чувства усилились. Об этом ей никто не сказал, никто не научил... И все же, она ведь смогла. Смогла, не смотря на то, что ничего не знала, не понимала и была напугана. А сейчас, когда она живет в этом мире, вот уже пять сотен лет, Кэтрин просто...сдается. Да, это слово вполне подходит, она сдается на славу победителю, но это ее не останавливает. Девушка не глупая и прекрасно понимала, чего он добивался, но он этого не получит. Не потому, что она этого ему не даст, а потому, что не может... Все, что она смогла это разозлится, отодвинув, все остальное чувства на задний план. Наконец выговорится, и боже, как же ей хотелось, что-нибудь сломать. Весь ее самоконтроль, просто, на просто полетел к чертям. А частички самообладания, добило его молчание. Неужели, все, что она говорила, ничего для него не значит? Зачем тогда он спрашивал? Почему, так спокоен? Опять вопросы. Она была так растерянна, и не понимала, кто это? Потому, что та девушка, что высказала это вампиру в лицо, не боясь его реакции, была явно не она. Не Кэтрин. Кэтрин бы так не поступила, слишком дорожит своей жизнью, слишком горда... Неужели он действительно добился того, чего хотел? Честно, говоря, это мысль ее ничуть не радует. Если он смог заставить ее немного вспомнить, всего за одну встречу? Что будет дальше? Вывод напрашивался сам собой, ей действительно нужно держатся от Элайджи, как можно дальше. Это она и собиралась сделать, когда развернулась, что бы уйти. И все внутри нее, кричало, о том, что бы он даже не пытался ее остановить, ведь неизвестно, сможет ли он уйти, после этого... Но, сегодня он видимо решил ее окончательно добить, потому, что не успевает она сделать и шага, как чувствует его пальцы на своем предплечье. Бежать бессмысленно, и оттолкнуть тоже, он древний вампир, и она не сможет уйти, пока он этого не захочет. Элайджу не волнует ее мнение, он хочет, что-то сказать. Он не понимал, что сейчас, она была почти на краю обрыва, еще секунда, еще один толчок и она сорвется, пошлет все к чертям, и сделает ему...что-нибудь. Хотя, никакая физическая боль, не покажет ему, то, что чувствует она. Но к счастью для нее, он вновь решил заговорить о деле. Но ведь ей это уже не интересно.
- Я справлюсь. - Девушка отрицает, его слова. Конечно, она неуверенна, в том, что она справится. Вообще невозможно было быть, в чем-то быть уверенным до конца. Но ей отчаянно, хочется доказать, его не правоту, показать, что он ее недооценивает. - На счет смерти, я думала, ты изменишь, свое мнение. Ведь сегодня, я сделала именно так, придя на встречу с тобой. - Как он может быть уверенным? Откуда знает о ее привычках? И даже, если итак, может ей просто надоело бегать? Всему рано или поздно приходит конец, есть линия, переступая которую, ты решаешься на самый важный в своей жизни шаг. Даже, если он может быть, в твоей жизни последним.
И, тем не менее, он не отпускает. Вместо этого, он заставляет ее повернутся к нему лицом. И она это делает, как простая кукла, в умелых руках кукловода. Нет смысла укорачиваться, все равно все будет, так как захочет он. Ее состояние, так для нее самой было так непривычно... А он пользовался, как будто знал, что делать, как сломить ее еще больше. Заставить задуматься, обо всем, а не блокировать все ненужные мысли. Человечность, действительно большая слабость вампира... Хотя, этих слабостей так много. А сегодня они будто решили все напомнить о себе, в лице Элайджи. Катерина чувствует касание на своем лице и как аккуратно его пальцы, заставляют ее повернуть голову и посмотреть ему в глаза.
- Ты выполнила свою часть соглашения.- Она хочет отрицательно покачать головой, и сказать, что ему просто показалось. И это всего лишь эмоции, которые давно в ней были, просто она их тщательно скрывала. Хотела сказать, что бы, он не тешил себя пустыми надеждами, но сегодня ее желания, и то, что она делала, были абсолютно разными вещами. Поэтому, она не шевельнулась, направив взгляд своих карих глаз, на него, и молчала. Хочет себя обманывать? Пускай, это его выбор, она не в праве, его разубеждать. - Свяжись со мной, когда лекарство будет у тебя. И я поговорю с Клаусом. И сделаю все, что будет от меня зависеть, чтобы заставить его освободить тебя. - Определенно, его положительный ответ не стоил этого всего. Да, какая сейчас вообще разница? Как вообще, можно было, так легко переключится? Только, что он просил ее снять маску, пытался давить на нее, а уже через минуту, после этого, приступает к делу, как не в чем, не бывало. Но имеет ли, смыл понимать все это? Определенно нет. Кэтрин кивает, надеясь, что это все, что он сказал, и она может идти. Так оно и есть, он разжимает свои пальцы и убирает руку. Уходи. Девушка мысленно себя уговаривает, но чувство, незавершенного дела, не покидает ее. Как будто, не все сказано, не все сделано. Но как она объяснит ему, то, что не хочет, уходит? Как объяснит, это самой себе? Не говоря уже о нем. Она была права, ели он остановит, то вся ее решимость, канет в небытие.
- И еще одно, Кэтрин... Я гонюсь за тобой половину тысячелетия. Если бы я желал тебе смерти - ты бы давно была мертва, ты бы умерла в ту самую ночь жертвоприношения, когда попала в маленькую избушку. Ведь я знал, где ты прячешься... - Ты врешь! Это все ложь... Про домик ты мог узнать от Тревора, от кого угодно. Ты врешь, черт, скажи, что ты врешь, потому, что это... Только увеличить число моих вопросов. Эти мысли проноситься, словно вихрь в голове у девушки, и она внимательно смотрит, на мужчину, и понимает, что он не шутит. Это просто уму непостижимо. Как можно, было так? Ведь все эти годы, она жила с определенными мыслями, а теперь за один день, он просто берет и все разрушает. Хорошо, знаете, ей просто надоело об этом думать и пытаться защитить, то чего и нет, поэтому она произносит следующие слова:
- Я не выполнила часть сделки. - Ее голос звучит спокойно. Если он вообще мог звучать спокойно в таком случае. - Ты просил о часе. - Девушка улыбается, решив пропустить его последние слова мимо ушей, и не важно, что именно они заставили ее остаться. Она хотела остаться, и разобраться, в себе, в нем, в них? Но оставаться в этом саду, кажется невыносимым. В конце концов, они в таком ярком городе, как Венеция, и тут есть сотни других мест, где девушка чувствовала себя, более комфортно.
- Только давай уедем отсюда... - Да, эти слова ей было очень сложно сказать, сложнее, чем могло показаться на первый взгляд. Катерина не просто показала сейчас свою уязвимость, она произнесла это вслух. Я не должна об этом думать... Я просто забуду этот день, как страшный сон... Единственное, сейчас, чего ей хотелось на самом деле, это почувствовать его прикосновения. Она никогда не могла себе позволить большего, в Англии, она будто была собственностью его брата. А после этого, все изменилось... Точнее она, и его отношение к этому мужчине. Но он, судя по всему все тот же. В любом случае, единственное, что она себе может позволить, это вновь взять его за руку и переплести их пальцы, и только потом она поднимает на него взгляд, в немой просьбе уехать отсюда как можно дальше. И кстати, теперь, она тоже ненавидит этот замок...